Газета    № 25 от 10 февраля 2012 года

В Бызовой, на "родине мамонтенка"

Станет ли печорская деревня культовым местом для туристов?

 

 Среди разных экспонатов, собранных в гостевом доме Анатолия Апанасенко, есть и кости мамонтов.

Павел Павлов и его коллега из Франции Людовик Слимак (слева) осматривают бивень мамонта на стоянке в Бызовой.

В Печорском районе, возле деревни Бызовой, в нынешнем году начинается создание историко-культурного комплекса. Этот населенный пункт и его окрестности вошли в мировые исторические анналы благодаря уникальным археологическим находкам, как раз здесь и обнаруженным. Уже на протяжении четырех с лишним десятилетий этот берег Печоры притягивает к себе как ученых со всего мира, так и туристов. Обустройство здесь туристической базы еще предстоит, на эти цели выделено более 12 миллионов рублей, освоить которые планируется за пять лет. Что же сегодня представляет место, призванное стать одним из самых привлекательных туристических мест республики, с красивым названием «Печора – золотые берега»?

 

Самая древняя стоянка

 

Сенсационные открытия возле деревни Бызовой, на правом берегу Печоры, поразили научный мир еще в 1962 году. Экспедиция научных сотрудников Коми филиала Академии наук СССР во главе с археологом В.Канивцом здесь, на приречной террасе, обнаружила стоянку древних людей. До этого открытия считалось, что человек начал осваивать субарктические широты Евразии лишь после окончания ледникового периода – около десяти тысяч лет назад. Возраст же стоянки на Бызовой насчитывал не менее 25-27 тысяч лет. Так была открыта одна из древнейших стоянок на Европейском Севере эпохи палеолита. Причем ее обитатели уже имели вид человека, соответствующий нынешнему времени.

Экспедиции на Бызовую снаряжались и в последующие годы. И ни одна не возвращалась без удивительных находок и открытий. Выяснилось, к примеру, что стоянка находилась на своеобразном кладбище мамонтов. В толще земли обнаружились около четырех тысяч костей животных. Большей частью – мамонтов, а также бурого медведя, северного оленя, носорога, овцебыка, лошади, копытного лемминга…Оказалось, что древние люди неспроста облюбовали эти залежи с костями. Именно из костей и бивней они изготовляли орудия, необходимые в жизни и быту.

В ходе раскопок было найдено и множество каменных ножей, скребков… Их сопоставление с другими археологическими артефактами позволило найти подобные в Центральной Европе – в Венгрии, Чехии, Словакии… Всего на боровой террасе возле деревни Бызовой ученые открыли 16 древних стоянок. Их исследование продолжается до настоящего времени. Кроме российских ученых сюда приезжают и их зарубежные коллеги. К примеру, не так давно здесь побывали норвежские и французские специалисты.

 

Приют для странников

Зимой к печорской щелье – к высокому песчаному мысу, за которым «спрятались» знаменитые древняя стоянка и кладбище мамонтов, нет даже заснеженной тропки. Скована и спит подо льдом широкая Печора. А в небольшой деревне по соседству с памятником о жизни говорят лишь тянущиеся к небу из печных труб редкие столбы дыма. На улице – минус 38 градусов. Нигде ни души. Замок висит и на дверях едва ли не единственного прописавшегося здесь учреждения – начальной школы. В деревне постоянно проживает всего около сотни человек.

Но вот на въезде в деревню появляется... вылепленный из снега на обочине большой дракон. За ним раскинулся просторный шатер, увенчанный высокими шестами. Чумы в этих местах никто уже не ставит, да и оленеводов здесь, по нашим сведениям, нет. Откуда же тут взялся этот тундровый атрибут?

– Так и «заманиваем» гостей, – встречают возле калитки улыбчивые хозяева чума супруги Апанасенко, – негоже путешественникам, добравшимся издалека, по деревне плутать в поисках места, чтобы дух перевести да чаек попить. Чум и дракоша – наши опознавательные знаки. Заходите, гостям всегда рады.

Перешагнув порог дома, сразу же становится понятно: скучать здесь не придется. Одна из двух больших комнат, первоначально отводившаяся под спальню, отдана под музей. Множество полок с семейными архивами и реликвиями, книги, фотографии, старинная мебель, вереницы поделок, как выясняется, изготовленных хозяйкой Надеждой Васильевной из теста и голубой глины… А рядом, в соседней кухонке, плавают ароматные запахи – подрумяниваются на сковороде аппетитные пироги.

Выкладывая на блюдо очередную порцию бызовского хлеба, Надежда Васильевна пересказывает свою «простую» биографию. По основной профессии она лаборант молочной промышленности. Но в деревне городской девушке «запрягать лошадь да грузить фляги» довелось недолго. Мама-учительница избавила от надрыва, в Печору обратно привезла. Была диспетчером в аэропорту, военкоматовской служащей, художником-оформителем… «Мы с Надей в Усть-Усе познакомились», – вступает в разговор хозяин дома Анатолий Петрович. Место встречи будущих супругов определила работа. Анатолий Апанасенко плавал по Печоре, был капитаном, награжден орденом Трудового Красного Знамени. После речного флота успел и в геологических партиях потрудиться, оттуда же и на пенсию вышел.

Захватившее северян поветрие после выхода на заслуженный отдых перебираться жить в теплые края супругов Апанасенко даже не задело. Хотя Анатолий Петрович и уроженец станицы Ахтырской, что в Краснодарском крае. «Да где же я вторую Печору возьму, лес, охоту, рыбалку?..  А без всего этого и жизнь не жизнь», – подкрепляет он неопровержимыми плюсами свое намерение перебраться на шестом десятке из северного города в северную же деревню. А супруга мужниного решения и ждала. Сразу же подсказала точку на карте, куда все годы рвалась душа. Конечно же, в Бызовую!

 

Мартын–«носоед»

Сюда, в Бызовую, еще в позапрошлом веке переехал на жительство дед Надежды Васильевны – Мартын. Коми оленевод из Мохчи, он со своими стадами исходил вдоль и поперек всю Печору, не раз перебирался и за Камень. Там же, за Уралом, к нему прилепилось «кровожадное» прозвище – Мартын, съедающий носы. По рассказам, однажды у него вышел какой-то спор с местными вогулами или остяками. Словесная перепалка завершилась дракой. На Мартына навалились толпой, связали, решили отдубасить как следует. А может, даже и жизни лишить. Увидел он, что силы неравны, и прибег к хитрости. Изловчившись, у первого подошедшего обидчика откусил нос. Действия противника и вид обильно пролившейся крови на зауральских аборигенов подействовали магически. Всех как будто ветром сдуло. А коми оленевод тем временем кликнул своих оленей, сел на нарты и был таков.

Из подвигов своего предка (легендарных или реальных – сейчас уже не дознаться) Надежда Васильевна запомнила еще один. Оленье стадо Мартына Вокуева однажды чуть не стало добычей голодной волчьей стаи. Серые хищники, казалось, вот-вот настигнут его упряжку. Тогда на ходу он спрыгнул с саней, выверенным росчерком ножа снял шкуру с одного оленя из своей упряжки, обрезал постромки, связывавшие его с упряжью, и поехал вперед. Единственная жертва обеспечила безопасность всему стаду.

И в свои 70 лет не потерявший былой силы Мартын оставил Мохчу, перебрался жить на красивый печорский берег. Здесь, в Бызовой, женился на молодой женщине, родилось у них трое детей. Третьей стала Анна, мать Надежды Васильевны. Но легендарного отца Анна не помнила. Вскоре после ее рождения Мартын отправился по глухой тайге в деревню Кожва за солью. И сгинул бесследно. А потом сгорел и построенный Мартыном в Бызовой дом. Раскидало-разметало семью. Пока внучка не надумала возвратиться на круги своя.

 

Индюк курицу научит

Апанасенко решили обосноваться в Бызовой не как дачники, на лето да осень, а навсегда. Выкорчевали лес, возвели два балка – один под жилье, другой под баню, свели их под одну кровлю. Но жить-поживать в теплом домике с видом на лес довелось недолго. Сожгли избушку.

– Молодые люди руку приложили, – рассказывает Надежда Васильевна. – Судиться да рядиться не стали, деревня маленькая, все друг другу соседи. А как с соседями ссориться? Тогда и жизни не будет. Кому мы дорогу перебежали? Да никому. Просто мы – пришлые, городские. Вот и вся вина. А то, что я отсюда корнями, многие лишь после пожара узнали. И мнение в мою пользу разом поменяли.

Новый дом начали поднимать на расчищенном пепелище. Возвели, обустроили. Живностью обзавелись. «Это индюшачьи яйца, – показывает Надежда Васильевна большие яйца редких для этих широт домашних птиц. – А этих великанов, не поверите, обычные куры снесли. Как в шутку говорю, посмотрели курицы на индюшачьи достижения и их примеру последовали».

Перебравшись в Бызовую, Надежда Апанасенко увлеклась творчеством. Сначала – тестом. Нафантазировала-напекла смешных человечков, баб, детишек, множество всевозможных композиций. Большую часть полок и стен в доме заняли печеные творения. А тут приехала в деревню женщина, позвала местных рукодельниц в клуб научиться лепить дымковскую игрушку. «Зачем нам дымковская, давайте свою, бызовскую будем лепить», – поменяла вектор занятий Надежда Васильевна. Сама же и пример подала. Каких только фигурок за это время не налепила из синей глины, которой богаты печорские берега.

 

Украинец-оленевод

«А мне довелось стать, наверное, первым в мире оленеводом-украинцем», – с улыбкой говорит Анатолий Петрович. С этими словами ведет во двор. Туда, где возвышается настоящий, только покрытый вместо оленьих шкур влагостойким материалом – дарнитом – чум. Грустно признается, что за три дня до нашего приезда лишился последнего оленя из трех: «Восемнадцать лет, слишком старый был…»

Оленеводами супруги Апанасенко сделались таким образом. В 2004 году дочь Ирина взялась организовать в Бызовой агротурхозяйство. Как раз в этот период в Коми впервые всерьез заговорили о налаживании внутреннего туризма. Тогда же за обменом опытом первопроходцы турбизнеса зачастили за границу. Ирина тоже выезжала подучиться в Финляндию. После чего на базе родительского дома в Бызовой и появился небольшой туристический центр. Его изюминкой стали три северных оленя. Их привозили в Печору из тундры на один из городских праздников покатать детвору. Возвращать обратно не стали, так как животные были уже старые. Администрация города распорядилась подарить их семье Апанасенко.

Для оленей Анатолий Петрович возвел возле дома открытый вольер. Зимой прокладывал в лесу тропку, куда ежедневно на несколько часов выводил своих состарившихся питомцев на прогулку. Пришлось разузнать все и о рационе их питания, и о болезнях, и о привычках. «Свыклись с оленями, словно одной семьей стали», – в один голос говорят супруги.

Туристический бизнес между тем угас, не успев как следует «разжечься». Ирину Анатольевну пригласили на муниципальную службу, от туристического центра в Бызовой ей пришлось отказаться. А теперь она возглавляет управление культуры в городской администрации. Предложила было родителям зарегистрироваться как хозяева гостевого домика. Но они напрочь отказались. «Без бюрократических препон и проволочек в этом деле не обойтись. Да и зачем это нам? Дом наш и сейчас, безо всякого статуса, открыт гостям. А денег с гостей за хлеб-соль брать у нас не принято» – так в устах супругов звучит философия бызовского гостеприимства.

 

Шепот мерцающих сполохов

Кого только за последние годы не перевидели стены теплого дома! Самый дальний гость был из Бангладеш. Финская гостья написала после возвращения в Суоми, что два дня, проведенные в Бызовой, подпитали ее энергией на весь год. Сказочно, иначе не скажешь, повезло туристу из Германии. Прослышав о Бызовой, он приехал сюда, будучи прикованным к инвалидной коляске. В прощальный вечер вышли на улицу. И вдруг небо озарило довольно редкое в этом месте северное сияние. Мерцающие сполохи как будто зависли над самой деревней. И долго то ли танцевали, то ли что-то нашептывали. Немец уезжал на родину пораженный зрелищем и счастливый.

У Апанасенко гостят и сооте-чественники. Летом обживают кухонку-пристройку и даже неотапливаемый чум. Каждого из гостей в доме и в окружающем его пространстве впечатляет что-нибудь свое. Кто-то уходит на щелью, чтобы своими глазами увидеть место, которое тысячелетия назад стало пристанищем для древних людей и последним приютом для мамонтов. Многих восхищает пусть и сильно обмелевшая, но все еще полноводная Печора. А некоторые подолгу застревают в домашнем музее. Говорят, что никогда до этого не видели станок для разделки оленьих шкур, не держали в руках куклу из высушенной птичьей головки, не слышали песен и романсов с патефонной пластинки... Это и многое другое, необычное и экзотическое, здесь доступно для всех.

 

«Ворота в рай»

Открытость, гостеприимство Апанасенко иногда преподносят удивительные сюрпризы и им. Прошлой зимой в Бызовой останавливалась зауральская научная экспедиция под руководством Валерия Михайловского. Проводили необычный эксперимент: брали пробы крови у разных финно-угорских народов, чтобы затем на основе их анализа проследить миграцию родственных этносов. Возвращалась домой экспедиция через коми село Саранпауль, раскинувшееся за Уралом. Надежда Васильевна обмолвилась, что там когда-то обосновалась ее родная тетя. Но связь с нею уже «сто лет» как прервалась.

Валерий Михайловский, перемахнувший за Урал на буране, позвонил из Саранпауля ровно через сутки. И тут же передал трубку сыну той самой тетки, о которой давным-давно ничего не было слышно. «Константин Петрович Артеев», – представился в трубку родич.

– Ну и я назвала себя. А он никак не скумекает, кто же я такая. Называю бабушку, у нас она одна, общая с ним. Все сходится. Называю его мать, потом свою. Ошибки никакой нет, точно, это мой брат. Эх ты, собака-рожа, кричу в трубку. «Собака-рожа» у ижемских женщин самое сильное ругательство. Только после этого его проняло, признал меня, рассмеялся. А прошлым летом я навестила своих родных в Саранпауле, – с юмором рассказывает Надежда Васильевна.

Надежда Васильевна ко всему прочему теперь поет в деревенском ансамбле «Дзольган шор» («Журчащий ручей»). Не километрами, а песнями меряет и любые расстояния. Например, дорога от Бызовой до города Печоры для нее составляет не 18 километров, как для всех, а всего пять песен. Но еще более поразительные струны деревенская жизнь обнажила в Анатолии Петровиче. Бывший капитан пишет рассказы об удивительных историях из жизни животных и птиц. Деревенское бытие научило видеть красоту даже под ногами. В собранной им коллекции коряг есть и такие, которые не отличить от рукотворных, художественных. Одну из самых замысловатых находок Анатолий Петрович нарек «Ворота в рай».

 

На родине мамонтенка

Станет ли Бызовая «воротами в туристический рай» в ближайшей перспективе? По словам руководителя управления культуры печорской администрации Ирины Шаховой, мечты наконец уже стали воплощаться в реальность. Двенадцать миллионов рублей, выделенных муниципалитетом на реализацию проекта «Печора – золотые берега», позволят начать строительство на Бызовой туристической базы.

Небольшой туркомплекс недалеко от стоянки древнего человека был открыт уже давно, в советские времена. Здесь жители Печоры проводили воскресные дни, катались на лыжах. Потом, как водится, все пришло в упадок. Не так давно местные предприниматели попытались было вдохнуть новую жизнь в пришедшее в упадок место отдыха. Но несовершенство российского законодательства не позволило развернуться на широкую ногу. Надзорные органы запретили помывку в бане, закрыли общепитовскую точку. Теперь на турбазе обеспечивают лишь «ватрушками», кататься на которых по воскресным дням сюда приезжают печорцы.

Новая турбаза, строительство которой намечено на ближайшее лето, будет включать деревню из благоустроенных кемпингов, лыжную базу, аренду снегоходов, квадроциклов, другой популярной спортивной техники. Инициаторы проекта надеются достойно, интересно преподнести и древнейшую палеолитическую стоянку возле Бызовой. На состоявшемся в минувшем году творческом отчете Печорского района в Сыктывкаре прошла презентация проекта «Родина мамонтенка». Такое образное название получило «кладбище мамонтов», обнаруженное археологами на берегу Печоры. Главным действующим лицом всего историко-культурного комплекса как раз и будет смешной мамонтенок, который расскажет о древней истории этого края. Наряду с туристическим комплексом в этот проект будет включен и музей семьи Апанасенко.

 

Анна Сивкова.

Фото Дмитрия Напалкова.

 

 

 

Стоянку древнего человека на Бызовой изучают уже полвека. Раскопки на этом уникальном месте много лет проводит доктор исторических наук, заведующий отделом археологии Института языка, литературы и истории КНЦ УрО РАН Павел Павлов. По его мнению, климат 30 тысяч лет назад в этих местах был гораздо более суровым, в долине Печоры простиралась тундра. Неандертальцы, которые, возможно, и обжили Бызовую, по его мнению, не находились на грани выживания. Об этом говорят многочисленные подвергшиеся обработке орудия труда, обнаруженные на стоянке.

 

Исследования на Бызовой будут продолжены в рамках международного научного проекта с участием ученых из разных стран.

 

«Дом наш и сейчас, безо всякого статуса, открыт гостям. А денег с гостей за хлеб-соль брать у нас не принято» – так в устах супругов Апанасенко звучит философия бызовского гостеприимства.