|
 24.09.2009
Тайны
адакских пещер
В глубины древнейших
времён позволяют проникнуть открытые в республике уникальные геологические
и археологические памятники. В их числе – цепь небольших пещер,
расположенных по обоим берегам реки Уса в устье её притока Адак на Полярном
Круге, в отрогах гряды Чернышева. Бесценны для понимания нашего прошлого и
археологические материалы, обнаруженные в районе Адакского пещерного
святилища на территории современного Интинского района.
Пещера была
открыта и частично исследована ещё научным сотрудником Коми филиала АН СССР
Вячеславом Канивцом в 1969-71 годах. При раскопках пещеры исследователем
было найдено около двух тысяч предметов из кости, кремня, глины, камня и
металла, отложившиеся в святилище в период за два тысячелетия до нашей эры.
Материалы этих раскопок частично представлены в экспозициях Интинского
краеведческого музея и музея археологии Института языка, литературы и
истории Коми научного центра в Сыктывкаре.
В 1984-85
годах археологические исследования пещеры были продолжены экспедицией
Сыктывкарского университета под руководством автора этих строк. Раскопкам
подверглась не только сама пещера, но и территория у подножья памятника, на
которой были выявлены многочисленные древности, очевидно, вымытые из пещеры
паводковыми и талыми водами.
Как и в
предыдущий период исследования пещеры, было найдено около двух тысяч
предметов, не считая костей животных, очевидно, связанных с
жертвоприношениями. Среди археологических древностей можно отметить
кремневые и костяные наконечники стрел, украшения из меди, серебра и стеклянные
бусы, медные литые фигурки различных мифологических существ, включая и
антропоморфные изображения. Особое внимание привлекают находки двух
серебряных монет, попавших сюда с разных концов света. Это арабский дирхем
и западноевропейский динарий. Ранний этап функционирования святилища
отмечен небольшим сосудом, судя по орнаменту, относящимся к рубежу – II-I
тысячелетия до нашей эры. Отдельные фрагменты керамики имеют аналоги среди
памятников Большеземельской тундры. Кремневые наконечники стрел обнаруживают
близость находкам из Беломорья, Большеземельской тундры, других пещерных
святилищ Приуралья.
Бытование
святилища в I тысячелетии до н.э. может быть установлено по находкам
предметов плоского культового литья, близких антропоморфным предметам
«древовидного стиля» из Томского Приобья. С прикамскими украшениями можно
сопоставить миниатюрные пронизки «медведки» и геральдические накладки с
растительным орнаментом и другие находки, в целом относящиеся к V-X векам
н.э. К уникальным находкам с невыявленными аналогиями относятся личина,
вписанная в круг, и медная литая головка какого-то хищного, возможно,
мифологического существа. Характерно, что на ряде предметов – обломке
бронзового зеркала, серебряной и позолоченной накладке на рукоять ножа –
были процарапаны, очевидно, местным населением изображения рыб. Ряд
украшений датируется XII-XIII веками и связывается с новгородским импортом.
Этническая принадлежность населения, длительное время
использовавшего Адакскую пещеру, увы, не может быть достоверно определена.
Следует лишь подчеркнуть западносибирские параллели на раннем этапе
существования святилища и преимущественно североприуральские связи в эпоху
средневековья. В то же время требует объяснения и наличие большого числа
сходных находок из пещерных святилищ и «кладов» бассейна Печоры, на
памятниках арктической зоны Северного Приуралья – как доненецкого периода,
так и начала II тысячелетия н.э. Возможно, такая близость объясняется
формированием на Северном Урале специфического угро-самодийского пласта
населения с сильными «пермскими» связями в эпоху средневековья.
В целом этот
район реки Уса изобилует геологическими и археологическими раритетами. Так,
у деревни Ягъель исследован комплекс жилищ эпохи бронзы. Подобные
древности, а также ранний могильник выявлен у деревни Адьзва. На этой
территории известна уникальная стоянка мезолитического времени на высокой
скале. Да и пещеры в районе Адакского святилища недостаточно изучены, хотя
предварительно там выявлены некоторые археологические остатки.
Примечательно,
что эти пещеры всегда были овеяны некоторым налетом таинственности. Наличие
в них большого количества стрел объясняется тем, что проплывающие мимо
«путешественники» отстреливались якобы от злых духов. К слову, в
новгородских летописях зафиксирована неясная легенда о железных воротах,
через которые новгородцы проплывали, следуя за «Камень» и в «Югру».
Возможно, что речь и шла как раз о районе в устье реки Адак, где скальные
выходы с пещерами образуют своеобразный каньон. По этому пути отмечены не
только различные этнокультурные связи, но и более поздние перекочевки
оленей в Большеземельскую тундру.
Несомненно,
что этот район весьма привлекателен для туризма. В свое время мне
приходилось в исследовательских целях проплыть на резиновом плоту от станции
Абезь до железнодорожного моста в районе Усинска, откуда можно вернуться на
поезде в любой город. Подобный маршрут можно начать и из Инты.
Район
Адакской пещеры связан и с печально известными «памятниками» сталинской
эпохи – это адакский лагерь, где отбывал срок и коми поэт, драматург Виктор
Савин. От этой эпохи около святилища сохранились даже какие-то
производственные объекты.
На наш
взгляд, уникальность этого района заключается прежде всего в том, что это
район обитания коми, осваивавших в тяжелых природных условиях Северное
Приуралье. От некоторых деревень осталось лишь одно воспоминание да
кладбища, как у бывшей деревни Адак.
Хочу отметить
такой любопытный факт. Однажды, уже после раскопок, проплывая мимо
святилища, я увидел, как молодожены и их друзья после записи в сельсовете
распивали шампанское и фотографировались в устье пещеры. Думается, это
говорит о том, что наша мифологическая память начинает возрождаться.
Закончить эти
заметки хочется стихами, навеянными пребыванием в Адакском пещерном
святилище.
Склонились
кресты и подгнивший обрушился брус,
Что крыше
вселенской всегда был надежной опорой –
Ах, если б
суметь отыскать заповедное слово
И силой его
сохранить уходящую Русь.
Мы взглядом
окинем наносы ушедших веков.
Мы мыслью
проникнем в глубины ушедшего в Лету.
За прошлым
значеньем забвенья унылую мету
Наш разум и
чувства отыщут, конечно, легко.
Так что наша
жизнь,
Если памяти
короток век.
Мы – пыль на
планете, планета же – пыль во Вселенной.
В великом
забвеньи сгорит наша память мгновенно
И все, что в
гордыне звалося – «сие человек».
На кладбище
брошенном молча поникну главой –
Здесь предки
мои, пусть я сам не из этой деревни.
Мы живы,
покуда обычаям дедовским верны.
За ними
Вселенское Око и Вечный покой.
Виктор
Семёнов,
зав. кафедрой источниковедения, археологии и
географии,
доктор исторических наук
|
